Она не обращала внимания на погоду.
Все окна в комнате были заклеены и
закрыты тяжелыми шторами.
Каждое утро она вставала, делала
сладкий чай и подходила к окну, подышать
через открытую форточку.
И никогда никому не верила до конца.
Даже себе . Разве был смысл доверять?
Ведь каждый меряет по себе, особенно
давая советы и рекомендации. И норовит
переделать тебя, заставить принять
свою точку зрения как верную – но не
понять.
Конечно, во всех предложениях можно
найти рациональное зерно. но только
самостоятельно. И всегда, в любом
человек, утверждении есть ошибка
Уже 9 часов утра, значит скоро придет
Он.
Он давно к ней не приходил, и она ждала
его с сомнением. Он, как и все, придет
спрашивать, рассказывать о своих
несчастьях. А Она должна ответить.
Ответить не то, что он хочет услышать,
а так как есть. Не пожалеть. Ни его, ни
себя.
На то он и считал ее ведьмой.


- Расскажи мне о моих прошлых жизнях
– говорил он обычно, располагаясь
рядом, на мягком диване. Она брала его
за левую руку, закрывала глаза, прижималась
к плечу. И картины, голоса, события
начинали проплывать перед ее глазами.
- Давным-давно, на балу, ты встретил
девушку. У нее было самое красивое
платье и вьющиеся белокурые волосы.
Детское лицо, большие, наивные голубые
глаза, улыбка.. Не поймешь – или наивная
радость, или скрытая насмешка…А ты был
высоким, как и сейчас. Только вернулся
откуда-то издалека. Темный костюм,
камзол, волосы. Печальное лицо. Хотя
глаза смотрели презрительно и жестоко.
Тебе не было дела ни до кого. Но, ты
увидел ее, а она тебя. И вы пропали.
Вы танцевали весь вечер. Говорили о
чем-то не существенном. Потом принялись
вспоминать детство… Ты был одинок и
молод, знатен, но не богат. А она, как
оказалось, была невестой другого. Другой
был на две головы ниже, с копной
каштаново-рыжих волос, совсем еще
мальчишка. Но богат и избалован до
крайности. Вспыхнула ссора. Вы оба
приняли Ее как вызов. Наверное, вы оба
ее любили. Ее звали Сесилия…
Ты вызвал его на дуэль и убил. Стоит ли
говорить, что отец убитого был очень
разозлен?
Ведь Сесилия была сиротой, и все, что
она была, все что у нее было – это
богатство отца ее жениха. Столько лет
воспитывал, растил ее, а теперь она так
легко предала?
Тайно вас поймали и повесили. Рядом,
далеко за городом, на высокой перекладине
старых ворот…-


Майкл мрачно посмотрел на нее.
Улыбнулся:- Я прихожу к тебе не за этими
воспоминаниями.. Мне интересно знать
– откуда я помню твое лицо. И откуда у
тебя появляется тот меч. С моим фамильным
гербом. Может, ты сможешь вспомнить
сегодня?-
- Это касается не прошлых твоих жизней,
а настоящей. Хотя она такая длинная,
что впору кое-что и не помнить. Более
600 лет… Интересно, сможет ли кто-то еще
прожить столько же?...Да, знаю. Не смотри
на меня так. Только не думай что тебе
одному непросто. Мне мои 25 тоже кажутся
вечностью, наполненной мрачными
воспоминаниями, вперемешку с несколькими
счастливыми днями.
Так получается – хорошее забывается
быстро, и почти всегда помнится, будто
это было не с тобой. А плохое…
Вроде и не такое плохое. Вроде, кому-то
намного хуже, но толку от этого, если
тебе все равно больно – вспоминать,
думать об этом?
Зато помнишь отчетливо, каждую секунду,
словно эту вечность снова и снова
переживаешь заново. И даже по прошествии
времени, когда все-таки и это проходит,
воспоминание превращается в мрак,
темным туманом окутывающий душу.
Оставляющий чувство пустоты – или
отсутствие всякого чувства. Все
притупляется и с каждым разом становится
все темнее.
Пока однажды солнца на твоем небе не
остается совсем, и тебе больше не важно,
какая за окном погода. Не нужно света…
Вот как лечит время.
Ты это хорошо знаешь. Не важно, сколько
человек живет – так бывает с каждым.
Ты ведь помнишь последние их мгновения?
Ты пил их мрак вместе с их кровью. И
забирал его, становясь все темней и
темней. Исчез для времени. Для мира.
А есть те, кто все же верят в свет, и
верят, что даже если ты остался в
кромешной тьме – не беда. Там можно
нарисовать собственное солнце.


Она была именно такой. У нее до тебя
было много печалей, но она не поддавалась.
Просто не позволяла себе слабости, хотя
иногда ей выпадало больше, чем она могла
бы выдержать.
Тебе тогда было уже около 200 лет,
Майкл. Ты не можешь этого не помнить.
У тебя было четверо невест - таких же,
как ты. Ведь сам обратил их, верно? Они
было красивы… Порочно красивы. Бездушны
и хитры. Они были твоими игрушками,
всегда. Но со временем так опротивели,
что ты даже видеть их не хотел. Только
и было от них пользы – приносить тебе
очередную жертву.
Ты бродил ночами – по лесу, горам, в
одиночестве. Тогда ты был молодым и
красивым, как и сейчас. И еще не таким
печальным. Скорее эгоистичным.
Что понадобилось Ей ночью, в том лесу
– загадка даже для меня.
Ты поспел вовремя. Ее окружила стая
волков, она смеялась над ними, высоко
забравшись на дерево. В ту пору ты еще
не любил волков. Но уже тогда тебя
слушались многие живые твари…
Она сразу поняла, кто ты. А ты и не
стал скрывать. Она была интересным
собеседником, и ты забрал ее в свой
замок, как игрушку. Конечно, сначала ты
и подозревать не мог, как она изменит
тебя.
Ночами вы проводили вдвоем, беседуя,
или гуляя по окрестностям. Она любила
ночь и одиночество не меньше тебя. И
она показала, насколько никчемен и
мрачен был твой мир.
Это она научила тебя любить волков. И
вы оба стояли на вершине самой высокой
башни и слушали их вой. Словно музыка…
А потом ты научил ее драться на мечах.
А она тебя – искренне смеяться над
собой.
Одну за другой, она убила твоих невест.
Не могу ощутить почему... Но, кажется,
она ревновала… и считала, что они
приносят тебе вред-
- Она говорила, что они делают мой мир
еще более гнилым мрачным и унылым, чем
он есть –
- Да. точно…А ты полюбил ее. Ты прощал
ей все. Да и прощать было почти нечего
– во многом она была права. Она сумела
нарисовать солнце на твоем небосклоне
из темноты и крови – и он грело вас
обоих. Не долго.


Однажды днем, когда ты спал, к воротам
твоего замка пришли крестьяне. Они были
злы.
Они не могли забыть своих пропавших
детей, дочерей, жен, друзей..
Они хотели убить тебя. Сжечь, разрушить
твой замок.
Тогда она вышла им навстречу и загородила
ворота. Да, вышла с тем самым мечом,
который ты подарил ей. Тем самым, на
который так похож мой.
Она вышла и посмотрела им в глаза.
Каждому мужчине, женщине. Каждому кто
пришел.
Она сказала : «Я чувствую вашу ненависть.
Я понимаю вашу боль. Каждого из вас. Вы
потеряли тех, кого любили. Вы хотите
отомстить. Отомстите мне.
Я люблю его и ни за что не хочу потерять.
И Если вы думаете, что ваша боль пройдет,
когда вы причините боль в ответ –
сделайте больно мне. Убейте, сожгите.
Но я не позволю вам убить его, причинить
ему боль.
Какая вам разница, на ком вымещать свою
злость?
Все равно это никого не вернет и ничего
не исправит. Хотите стать такими как
он? Хотите запачкаться в крови –
пачкайтесь в моей.»
Крестьяне стояли молча. Они не ожидали
таких слов, такой встречи. В глазах
некоторых из них даже промелькнуло
сочувствие. Один, самый нахальный,
выступил вперед:
« Мы не хотим убивать тебя. Ты молода,
красива и ни в чем не повинна. Но и месяца
не проходило, чтобы у кого-нибудь из
нас не пропал из семьи ребенок или
другой близкий человек. Если ты возьмешься
прекратить это, мы уйдем с миром. Нам
главное – безопасность наших близких
и детей.»
«Хорошо. Я не позволю ему убивать. Я
искуплю его грехи за него.»- с этими
словами она проткнула себя мечем
насквозь. Упала на колени. Люди ахнули
и отстранились назад.
«Все что я могу дать за него это моя
жизнь. И я отдам это. Чтобы запечатать
ворота этого замка и саму дорогу к нему,
чтобы никто никогда против своей воли
не переступил границы его владений.
Чтобы он спал мертвым сном – и никто
никогда не смог его уничтожить. Я ставлю
печать, и скрепляю ее своей кровью и
этим мечем. Навеки.»
Люди стояли молча, напряженно ловя
каждое ее слово. Затем она вытащила из
себя меч, очертила большой полукруг,
заслоняя вход в ворота, и черту,
преграждающую порог
«Аминь» - и воткнула меч в землю перед
собой.
И в ту же секунду, из ниоткуда, поднялось
пламя. Оно охватило сначала ее, а затем
стены замка, скрыло его за собой, и
медленно поползло по тропе. Навстречу
убегающим в панике крестьянам. Жаркое,
многоцветное, будто крылья тысяч
бабочек…
Она усыпила тебя на сто пятьдесят лет.
Все это время никто не слыхал ни о твоем
замке, ни о тебе, и не мог найти тропу к
нему. Пока однажды, волею случая, к тебе
во двор не забрела старая сумасшедшая
цыганка.
Как только первый человек по своей воле
переступил порог твоего замка ты
проснулся. Ты ничего, конечно, не знал
– и искал ее много дней. Но не нашел
даже пепла от ее костей.
А куда подевался
меч – понятия не имею… И , со временем,
ты стал забывать ее, снова окунаясь в
темноту и одиночество. И снова завел
себе вампирш-невест. Они были еще
красивее и еще противнее внутри, чем
предыдущие.


Меч, который я могу вызывать – это
образ моей и твоей боли. Он режет все.
Не знаю, почему он принял форму твоего
меча.
Я – не она. Я не могу нарисовать солнце
на твоем небе – мне и на своем его не
надо. Да, так же как и она, я хочу, чтобы
ты был счастлив. Но самой мне счастья
не надо. Я могу подчинять все свои
чувства воле – и счастье создать и
ощутить. Но не хочу. Мне нужна боль,
пустота, тепло. Иногда- покой. Мне далеко
до нее по силе и смелости – ее сила и
смелость имела корнем доброту. Моя –
безразличие.
Она была способна на все, потому что не
боялась потерь. Я – потому что мне
нечего терять. Я не ценю того, что у меня
есть, и тех, кто со мной рядом – однажды
они умрут. Или я умру раньше них. И чтобы
не чувствовать боль потерь, коих я
боюсь, я похоронила их уже. Давно. Для
себя. Вместе с собой. Она бы никогда так
не сделала.
Ее звали Ангела.
Что с того, что у меня ее лицо?-